ДОМА И КВАРТИРЫ ДРУГИЕ
суббота, 11 ноября 2017 г.
ДОМА НАРА ВАШИНГТОН
ДОМА НАРА ВАШИНГТОН
2.
3. ДАН ЛОРИНГ
2760 Annandale Rd,Falls Church, VA 22042
2 beds3 baths1,440 sqft
$450,000
Price cut: -$24,900 (12/8)
Zestimate®: $395,255
This home appraises a lot more than Zillow Zestimate! Zestimate is wrong! This is like a new home, everything updated! Rare opportunity to buy and have Over 50K instant equity! beautiful, light, bright, open concept, move in ready home w/ many updates: Gourmet kitchen w/granite island, flagstone counters, stainless appliances. Engineered hardwood main lvl. Split bedroom design, 2 master suites w/ luxurious baths and separate private space. Deck off main level. Gorgeous outdoor space w/ brick patio and 1/2+ acre lot w/ mature trees, so much space for expansion. Loads of parking. Close to everything!
WHAT I LOVE ABOUT THE HOME
Location, location, location! I love that this home is so close to everything! There are also no weekend projects here because EVERYTHING is already done. Just move in and love your home!
acts and Features
Type
Single Family
Year Built
1910
Heating
Heat pump
Cooling
Central
Parking
6 spaces
Lot
0.59 acres
Days on Zillow
99 Days
Price/sqft
$312
Saves
204
3626 Munson Rd,Falls Church, VA 22041
1 bed1 bath1,000 sqft
$385,000
Zestimate®: $412,398
Listed by:
Looking for a home, but nothing is perfect. Take advantage of this opportunity to build your home on this great land. This property is located in Falls Church, backs into the Lillian Carey Park, away from a main road, and only a four minute drive to Bailey's Crossroads. This property has all three public utilities (gas, water electric). Click on the virtual tour to complete a 3D walkthrough!
WHAT I LOVE ABOUT THE HOME
Located on a very lovely, secluded lot with exceptional potential for a new home.3. ДАН ЛОРИНГ
8112 Accotink Dr,Annandale, VA 22003
2 beds2 baths1,608 sqft
$390,000
Zestimate®: $432,917
CASH OFFERS ONLY!!! INVESTORS, HANDYMEN, FLIPPERS! This quaint arts and crafts home nestled at the end of a very private road, sits back on a lovely half an acre treed lot. Although it is sold "As-Is", the possibilities are endless on this home. An incredible investors opportunity, or a handyman's dream to to give some TLC & renovate, or a perfect lot to build your dream home.
При каких условиях в России может начаться экономический рост
При каких условиях в России может начаться экономический рост
Работа промежуточных институтов невозможна без уверенности экономических агентов в том, что государство будет выполнять свои обязательства, что правила игры не зависят от прихотей конкретного руководителя. При этом государство не должно быть не только слишком слабым, но и слишком сильным. Иначе высшее руководство может стать хозяином своего слова в извращенном понимании: захотел – дал слово, захотел – взял обратно
Споры об экономическом росте в России обычно ведутся вокруг его краткосрочных аспектов: закончилась ли рецессия, будут ли темпы роста ВВП в 2017 году выше 2%, как сильно повлиял на показатели пересмотр методологии Росстата и переход ведомства под контроль Минэкономразвития. Эти вопросы, безусловно, важны, но гораздо важнее политические и экономические изменения, которые могли бы существенно увеличить долгосрочные темпы роста экономики России. Ведь большинство российских граждан собираются прожить в России не год и не два, а целые десятилетия.
Если мы в ближайшие десятилетия собираемся сократить отставание от развитых стран, спор о том, растет ли российская экономика на 1% или 2% в этом году, абсолютно не важен. Российские доходы на душу населения ниже американских примерно в три раза. И чтобы сократить отставание, например, до полутора раз за 25 лет, темпы роста России должны опережать американские на три процентных пункта каждый год. Если американские доходы на душу населения будут расти на 1,5% в год (как прогнозирует МВФ), то российские должны расти на 4,5%. А чтобы догнать США за 25 лет, российские подушевые доходы должны расти на 6% в год, примерно как это сейчас происходит в Китае.
От чего зависит долгосрочный экономический рост? Сбережения, инвестиции, производительность, инфляция, обменный курс и даже демография – все это производные четырех фундаментальных факторов, которые меняются гораздо медленнее (или не меняются вообще): человеческий капитал, экономические и политические институты, география и культура (понимаемая как совокупность ценностей, предпочтений и социальных норм). Исследователи продолжают спорить, как человеческий капитал, институты и культура влияют друг на друга и как на них влияют география и климат.
На сегодня консенсус (или, скорее, его отсутствие) проще всего сформулировать так: «все влияет на все», причинно-следственные связи работают во всех направлениях. Если реформы могут способствовать повышению международной конкурентоспособности человеческого капитала, подотчетности и прозрачности политической системы, повышению качества защиты частной собственности и политической и экономической конкуренции, формированию эффективной и независимой судебной системы, повышению доверия внутри общества и между обществом и властью, неприятия обществом коррупции, то любая из этих реформ приведет к повышению темпов экономического роста как напрямую, так и через влияние на другие фундаментальные факторы.
Как работают промежуточные институты
Один из ключевых результатов недавних исследований фундаментальных факторов долгосрочного экономического роста заключается в том, что эти факторы меняются медленно. Их взаимодействие может создавать эффект порочного круга (vicious circle), или гистерезиса (path dependence) – то, что Александр Аузан переводит на русский язык как «эффект колеи». Например, если граждане не доверяют бизнесу (считая, что бизнес заботится о своих краткосрочных эгоистичных интересах в ущерб интересам общества), то они могут одобрять вымогательство чиновниками взяток у бизнеса. Это, в свою очередь, снижает стимулы для предпринимателей инвестировать в свою репутацию, ведь им все равно никто не верит. В такой системе существует и другое устойчивое равновесие, в котором предприниматели ведут себя ответственно, а граждане доверяют им и требуют от чиновников защиты их прав.
Так как оба равновесия – и плохое, и хорошее – являются устойчивыми, перескочить из одной колеи в другую не так просто. В этом случае – как совершенно правильно указывает Аузан – целесообразно задуматься о промежуточных институтах, то есть мостике для перехода с одного края пропасти на другой в два прыжка.
Понятие «промежуточных институтов» (transitional institutions) впервые было введено в работе китайского экономиста Цянь Инъи «Институциональные основы перехода Китая к рыночной экономике» (2000). Цянь показал, как китайские реформаторы отказались от попыток сразу построить оптимальные институты и предпочли сначала создать работающие переходные институты. Он рассматривает четыре ключевых примера промежуточных институтов: бюджетный федерализм по-китайски, муниципальные предприятия (township and village enterprises), финансовый дуализм и дуальную либерализацию (dual-track liberalization).
Чтобы понять, как и почему эти институты работали в Китае, достаточно рассмотреть последний пример. Дуальная либерализация была сначала внедрена в сельском хозяйстве (household responsibility system), а затем и на промышленных предприятиях (contract management responsibility system). Основная идея заключалась в том, что предприятие было по-прежнему обязано выполнять план – поставлять заданное количество продукции по регулируемым ценам. Но продукцию, произведенную сверх плана, предприятие могло продавать по рыночным ценам. Таким образом, в Китае удалось одновременно избежать развала связей предприятий (плановые поставки продолжали работать) и создать рыночные стимулы (каждая дополнительная единица продукции оценивалась по рыночным ценам).
Необходимым условием для работы такой системы является уверенность каждого предприятия в том, что государство выполняет свои обязательства. То есть обеспечивает, во-первых, право каждого предприятия продавать сверхплановую продукцию по рыночным ценам, а во-вторых, обязательства его поставщиков поставлять плановое количество сырья по регулируемым ценам. Если не обеспечено первое правило (например, если государство забирает сверхплановую продукцию по заниженным ценам), то разрушаются рыночные стимулы. Если не обеспечено второе, то предприятие понимает, что ему надо закупать сырье на рынке (или на неформальном/бартерном рынке), и будет стараться раздобыть денег, продавая и свои плановые объемы по рыночным ценам. В этом случае дезорганизуются остатки плановой системы.
Поэтому работа промежуточных институтов невозможна без уверенности в способности государства выполнять свои обязательства. Чтобы убедить экономических агентов в том, что правила игры не зависят от прихотей конкретного руководителя, Дэн Сяопин и его преемники построили сложную систему ротации руководства КПК и меритократических принципов карьерного роста внутри партийной и государственной иерархии. После смерти Мао высшее руководство КНР менялось каждые 10 лет. При этом неукоснительно соблюдался принцип «семь вверх, восемь вниз» (в 67 лет стать членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК было можно, а в 68 – уже нельзя). Кроме того, на освобождающиеся вакансии в центральном руководстве продвигали губернаторов или секретарей обкомов, чьи регионы добились более впечатляющего экономического роста.
При этом государство не должно быть не только слишком слабым, но и слишком сильным. Иначе предприятия будут понимать, что высшее руководство будет хозяином своего слова в извращенном понимании: захотел – дал слово, захотел – взял обратно. Именно поэтому в Китае правила игры завязаны не на прихоти индивидуального лидера, а на институт партии и установленные ею ограничения для своих же руководителей.
Демократия и политэкономия реформ
Промежуточные институты требуют политической системы, ориентированной на долгосрочное развитие и готовой смириться с существованием сдержек и противовесов. По разным причинам в России до сих пор нет уверенности в том, что демократическая политическая система удовлетворяет этим требованиям. Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) всегда был уверен, что демократия и политическая конкуренция не только ценны сами по себе, но и помогают построить устойчивую рыночную экономику.
То, что демократия способствует экономическому росту, доказывается и в бестселлере Аджемоглу и Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные» (2015). Статистические данные показывают, что демократия действительно защищает инвесторов от экспроприации и произвольного изменения правил игры лучше, чем диктатура. Поэтому демократизация действительно приводит к повышению темпов экономического роста.
Демократия, и именно демократия совместима с рыночной экономикой. Миф о том, что возникающее в рыночной экономике неравенство обязательно приводит к росту популизма, связан с непониманием природы различных видов неравенства. Неравенство (как, впрочем, и равенство) бывает справедливым и несправедливым. Несправедливое равенство – это уравниловка, когда бездельники получают столько же, сколько и трудолюбивые и талантливые сотрудники. Несправедливое неравенство – это неравенство возможностей, ситуация, когда успех обуславливается не талантом и усердной работой, а происхождением, связями, взятками. В своей работе «Влияние циклов на экономический рост: человеческий капитал, политическая экономия и плохие кредиты» (2017) я описываю, как граждане отвергают рыночные реформы в тех переходных экономиках, где выше несправедливое неравенство, и поддерживают там, где выше неравенство справедливое.
Именно поэтому ЕБРР считает равенство возможностей ключевым приоритетом своей работы. Если рыночные реформы приводят к неравенству возможностей, они справедливо воспринимаются как несправедливые и отвергаются большинством избирателей. Разрабатывать и продвигать такие реформы бессмысленно и даже контрпродуктивно, так как они подрывают доверие к рыночным реформам вообще. С другой стороны, если демократические институты обеспечивают подотчетность власти большинству избирателей, а рыночная экономика приводит к росту доходов всех, а не узкого круга элиты, это и есть рецепт устойчивого долгосрочного экономического роста.
Один из рисков при создании промежуточных институтов – это появление групп интересов, которые будут стремиться сохранить статус-кво и поэтому начнут противодействовать переходу от промежуточных институтов к оптимальным. Именно в этом заключается основной механизм так называемой ловушки среднего дохода. В эту ловушку попадают не все страны. Например, в Южной Корее кризис 1998 года разрушил политическую легитимность системы, основанной на чеболях, и привел к переходу от индустриальной экономики к постиндустриальной, основанной на знаниях.
Но во многих странах промежуточные институты, которые помогают преодолеть бедность и достичь среднего уровня дохода, приводят к появлению устойчивых коалиций лоббистов, не заинтересованных в конкуренции со стороны новых предприятий. Отсутствие конкуренции, в свою очередь, приводит к стагнации – экономика попадает в ловушку среднего дохода и продолжает отставать от развитых стран.
Александр Аузан абсолютно верно замечает, что построение институтов – это дело не быстрое. Это верно и для оптимальных экономических институтов, и для промежуточных (тем более что для них необходимы сильные политические институты). Также это верно и для изменений в других фундаментальных факторах экономического роста – человеческом капитале и культуре. Но чем длиннее путь, тем скорее надо начинать движение. Впрочем, правильно выбрать направление движения еще важнее. Иначе может случиться как в известном анекдоте, где невозмутимый водитель пойманной возле города машины на вопрос «Далеко ли все-таки до города?» после двух часов езды отвечает: «Вот теперь далеко».
среда, 8 ноября 2017 г.
Каково работать горняком за Полярным кругом
Каково работать горняком за Полярным кругом
"Добыча руды растет, а зарплата падает"
update: 12-11-2017 (17:10)
http://www.kasparov.ru/material.php?id=5A0831EF72D39
Сырье для удобрения российских полей добывают в Заполярье. Множество изуродованных гор Мурманской области немые свидетели этому. Взрывать и дробить мистические своей суровой красотой Хибины начали еще в советское время, когда построили комбинаты треста "Апатит" и города – Кировск и Апатиты. Затем частные компании и государство соревновались в усугубление экологической катастрофы и понижение заработной платы рабочим. Корреспондент "Каспаров.Ru" побеседовал с сотрудником горно-перерабатывающего предприятия: о смерти в забоях, иногороднем начальстве и мечте о далекой вахте.
Как добывают удобрения
У нас нет шахтеров – мы горняки. Специфика угольной добычи в том – же Донбассе и в горно-перерабатывающей индустрии Мурманской области разная. Жутких подземных шахт, уходящих под землю на километр и ниже, как на угольных месторождениях Донецкого бассейна, в Хибинах нет. Часть пород у нас разрабатывают открытым способом в карьерах, а штольни в горах, откуда из забоев поступает апатитовая руда, проделываются (проходятся) не очень глубоко.
Моя работа в "проходке" – я машинист на ПДМ (Погрузочно-доставочная машина). Как объяснить проще – я занимаюсь породоуборочной работой: из забоя, где разрабатывают апатитовые пласты, вывожу дробленый камень. Специализация достаточно спокойная – сидишь себе в кабине и управляешь процессом. Смена длится 7 часов – это из-за того, что я нахожусь на вредном производстве. Машина – импортная, окна закрыты герметично, не так как в советских ПДМах, где приходилось не снимать респиратор, и пыль я не глотаю. Чрезвычайное происшествие как в забое, где камни периодически валятся на людей, мне не грозит – хотя кабину пару раз осыпало. Но если бы ты знал, как за годы работы меня бесит эта рутина!
В угольных шахтах всегда творятся жесткие дела – шахтеры на Донбассе гибли десятками: их засыпало, они горели в пожарах – угольная пыль так полыхает... С апатитовой рудой в Хибинах иметь дело не сложно – породы у нас твердые, вулканического происхождения. Но некоторые горняки находят свою раннюю смерть. Ребята забивают на технику безопасности, а начальство не особенно контролирует это; если годами уходишь в проходку, где, хотя относительно спокойно, но всегда есть опасность ЧП и травматизма, то чувство самосохранения у человека притупляется. Один раз в 2008 году, в подземки горы Расвумчорр, 12 горняков убило. Дескать, произошло самовозгорания, – а так заявили проверяющие, взрывчатки, которой готовились подрывать пласты; за год в Хибинах используют тысячи тонны промышленной взрывчатки – это целые грузовики. Парни в основном погибли от дыма и неопытности; они, перепугавшись, убежали не в сторону выхода с проходки и оказались в тупике.
Сами Хибины я знаю только изнутри – из проходки. Только когда в школе учился иногда ходил с друзьями в предгорья: мы жгли костер, пили водку и спали на траве пьяные. Не понимаю я туристов, которые по Хибинам толпами экстремально бегают с рюкзаками в любую погоду.
Как вологодские сменили питерских
К ОАО "Апатит" с девяностых годов имел отношение Ходорковский, но я в это дело особо не вникал – что и кому у нас принадлежит. Помню, что ближе к середине 2000-х мне платили сущие копейки – 10,000 рублей. Я тогда на некоторое время уехал в Заполярный, на горно-металлургический комбинат, и был удивлен тамошней зарплате – 50 тысяч рублей! Эскалаторщики и подрывники там чуть ли не бунты поднимали, если им начисляли на 10 тысяч меньше, чем в прошлом месяце. Потом и у нас на "Апатите" нормализовалось с зарплатами. Временно.
На "Апатите" в последние годы пошли изменения: вместо питерских и местных управленцев появились вологодские начальники из компании "ФосАгро", которая заполучила себе комбинат. Ставки горнякам срезали практически на треть и тенденция к их понижению сохраняется. Если не так давно я получал на карточку Сбербанка стабильную сотку, то сегодня мне переводят каких-то 80 тысяч рублей. Особенно эта политика ударила по подрывникам – их 120 тысяч в месяц ополовинили. Подрывники увольнялись, чуть ли не поголовно. Им что, рисковать за такие деньги?
С чем связана такая политика по зарплатам – я не знаю. Каждый год добыча апатита растер – железная дорога не успевает увозить составы на юг. Прогрессирует и качество переработка руды в концентрат для удобрения, что повышает доходы "ФосАгро". Но к рабочим вологодские хозяева относятся все хуже и хуже, а из других регионов к нам пришли фирмы-подрядки, которые тащат своих вахтовиков и гастарбайтеров. Благодаря этому у нас есть море желающих перейти на комбинат "Северо-западной фосфорной компании", а еще горняки и специалисты нанимаются на вахты в Сибирь и Монголию.
Когда конкуренты "ФосАгро" открыли комбинат СЗФК "Олений Ручей" (Автор – считается, что он курируется финансовыми кругами близкими президенту Путину), то нашлось достаточное количество пытающихся сменить место работы. Я оправил в СЗФК, как и множество других кировских и апатитских парней, десятки резюме и мне показалось, что наши письма, не читая, выкидывали в помойку. Отдел кадров у них был недоступен – там нет приемных часов, а прорваться лично нет возможности – охрана тебя не пустит. Как ныне там обстоят с этим дела – я не знаю (Автор – другие источники уверяют, что принимают всех, кроме имеющих судимость или судимых родственников). Но вообще в России устраиваться на горно-перерабатывающие предприятия стало труднее – офисные отгородились от рабочих системой электронных резюме и чоповцами.
Почему я уеду из Заполярья
Я не выбирал, где появиться на свет и родился в Заполярье. Мои родители перебрались в Мурманскую область в еще советские годы, завербовавшись на стройку. Тогда на Кольском полуострове люди делали сумасшедшие по тем временам деньги – за год зарабатывали на машину, получали длительные отпуска и имели северные льготы.
Теперь круг возможностей сузился: море, ГОКи, Кольская АЭС или контрактником в армию или флот. Комбинат стал единственной возможностью для меня получать нормальные деньги: купить квартиру, машину, содержать семью и платить алименты первой супруги. Если ты мужчина без образования или связей, то иди в "проходку", в забой или своди концы с концами на 20 тысяч рублей грузчиком или охранником в магазине – иных вариантов в Кировске и Апатитах нет. И в наших городах еще нормально, в отличие от поселков области не связанных с промышленностью. Плюс жизни у нас – например квартиру в Апатитах легко покупаешь за один миллион рублей.
Мои близкие родственники получили высшее образование и давно перебрались в Петербург и Москву: один в строительной фирме, а другой юрист. Интересная у них и работа и жизнь – это тебе не в погрузчике сидеть и делать каждый день одно и то же! Когда я рано или поздно накоплю достаточно денег, то уеду в более теплые края, чем Заполярье. Например, в Новгородскую область.
Арктические украинцы
Есть и такая публика, которая и сейчас переселяется к нам, в Заполярье. Когда грянула война на Донбассе, то у нас на комбинате была спущена сверху установка – брать украинцев без долгих проволочек. Правда многие из приехавших на этой волне в Апатиты и Кировск – это не были беженцы или шахтеры с Донбасса, а люди из других областей Украины, в том числе и из западных. Из-за такого подхода их далеко ни один местный горняк не шибко жалует: "наши места позанимали". На словах, конечно.
Да и о чем говорить – из-за экономического обвала и роста безработицы после Майдана и начала войны в Мурманской области оказалось множество украинских граждан. В 2014-2015 годах легковушки с украинскими номерами стояли, чуть ли ни в каждом дворе. И меньше их не становится, просто теперь их владельцы свои "жовто-блакитные" номера поменяли на российские ради удобства.
Выходцев с Украины всегда было много в Заполярье; моя мать родом с центральной Украины (отец – донской). Из-за войны я четвертый год не имею возможности проведать тамошнюю родню после поправок о пересечение границы российскими гражданами призывного возраста. Как будто на Донбасс русские поедут через Киев? И, по-моему, мнению – война на Донбассе уже в какой-то бесконечный бред и политические игры превратилась. Когда же это все кончится? Я бы лично туда рисковать жизнью добровольно не поехал бы даже ради их идеи, ни то, что за какие-то деньги.
Там где было серьезно – суровая Чукотка
Лучшее место, где я работал – это Чукотка. Добывающая компания принадлежала иностранцам; на Чукотке уже давно активны канадцы. Там благодаря современным технологиям и применению химических процессов добывают золото, залежи которого в советские годы были признанными нерентабельными. На месторождение малое содержание драгоценного металла – на тонну породы буквально пара грамм. Если взять ведро породы и промыть в лотке, то ничего глазом и не увидишь – одну грязь и камни. Само собой встречаются самородки, но это из области экзотики.
Вахта – это два месяца чукотского прииска без выходных, а потом два месяца отдыха. Работа не каторжная, но рутинная. В свободные часы делать нечего – вокруг: тундра, хмурое небо, огромные горы, сухой закон и телевизор. Травматизм был редкостью, но один вахтовик за несколько лет погиб. Некоторые мужики от скуки крутили амуры с женским персоналом – поварихами. Мне это не было интересно – дома жена и ребенок. Что неприятно – это состояние на душе в конце отпуска накануне самолета, когда ты понимаешь, что день-два и начнутся недели на прииске. Но на Чукотке время летело быстро, а за год мне на карточку перевели 1,350,000 рублей – хватило на покупку квартиры.
Жалею, что ушел из-за семьи. Вернуться на Чукотку, не вышло, так как по резюме на прииск не попасть; схема такая – сотрудник ушел, на его место другие вахтовики своего кандидата тянут. Вакансия изначально мне подвернулась по знакомству, когда парни из Мурманска устроили в компанию. По слухам сегодня на тот прииск налезло множество казахов, после того, как "контора" начала сотрудничать с казахстанскими золотопромышленниками.
Интересно, что в Мурманской области, которая геологически похожа на Колыму и Аляску, где огромные залежи золота, драгоценные металлы не добывают; или каменистые почвы у нас слишком тяжелые для этого, или есть другие причины (Автор – в регионе залежи обнаружены, но из-за дороговизны разработки их не трогают). Но слухи об кольском золоте в народе бытуют.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)