понедельник, 12 декабря 2022 г.

about responsible use of AI Искусственный Интеллект



https://www.csis.org/analysis/domestic-perspectives-ipefs-digital-economy-component


"...Nearly all stakeholders consulted were concerned about responsible use of AI in the Indo-Pacific. Businesses see the development of AI governance principles as crucial to responsible growth of this emerging technology, particularly in the context of contrasting governance regimes emerging in the European Union and China that could be less friendly to innovation. Congress has increased its focus on legislating AI policy, passing a variety of AI provisions in the National Defense Authorization Act of 2021. Labor unions and advocates share broad concerns about future AI development, as well as specific concerns about the deployment of AI in hiring, firing, and workplace management. In the words of a labor union official:


Workplace issues should be digital trade issues. The introduction of AI in the workplace—the way AI is used at Amazon to hire and fire workers—raises questions about employment discrimination. . . . I just didn’t appreciate how many issues are emerging when AI is deployed in the workplace. Either these issues should be in the IPEF digital chapter or cross-referenced in another....".

Почти все заинтересованные стороны, с которыми были проведены консультации, были обеспокоены ответственным использованием ИИ в Индо-Тихоокеанском регионе. Компании считают разработку принципов управления ИИ критически важной для ответственного роста этой новой технологии, особенно в контексте контрастирующих режимов управления, возникающих в Европейском союзе и Китае, которые могут быть менее благоприятными для инноваций. Конгресс уделил больше внимания законодательной разработке политики в области ИИ, приняв ряд положений об ИИ в Законе о государственной обороне от 2021 года. Профсоюзы и активисты разделяют общие опасения по поводу будущего развития ИИ, а также конкретные опасения по поводу использования ИИ при приеме на работу, увольнения и управление рабочим местом. По словам представителя профсоюза:


Проблемы на рабочем месте должны быть вопросами цифровой торговли. Внедрение ИИ на рабочем месте — то, как ИИ используется в Amazon для найма и увольнения сотрудников — поднимает вопросы о дискриминации при приеме на работу. . . . Я просто не понимал, сколько проблем возникает, когда ИИ внедряется на рабочем месте. Либо эти вопросы должны быть в цифровой главе IPEF, либо перекрестные ссылки в другой.

Domestic stakeholders converge on the need for worker upskilling and expanding access to the digital economy. According to an APEC report, 69 percent of job postings in the United States, Canada, Australia, New Zealand, and Singapore were in digital occupations. However, the supply of digitally skilled workers remains too low to fill these roles. The U.S. Department of Commerce’s recently announced IPEF Upskilling Initiative for Women and Girls aims to close this gap by leveraging private sector engagement initiatives to provide over seven million digital training and education opportunities to women and girls in IPEF countries. Stakeholders generally support the intent of this initiative. However, some labor advocates have expressed apprehension about whether this upskilling initiative for Indo-Pacific workers will come at the expense of U.S. workers. More broadly, many domestic stakeholders would like to see future IPEF upskilling commitments in the region coupled with parallel upskilling initiatives for U.S. workers. Domestic stakeholders welcome additional investments in digital infrastructure to boost internet access in the Indo-Pacific—both at home and abroad.

Finally, all domestic stakeholders agreed on the need to simplify e-commerce rules to facilitate digital trade, particularly focusing on U.S. SMEs. Small business exporters stand to benefit significantly from the implementation of an Indo-Pacific digital trade agreement, according to the Global Innovation Forum. Such an agreement would increase export sales by 35 percent, add an average of 22 jobs over three years per business to accommodate increased Indo-Pacific sales, and grow U.S. exports by over $72 billion. With streamlined digital trade rules for SMEs, small businesses would be better positioned to access large Indo-Pacific markets to grow their U.S. footprint. There was broad recognition among interviewees from business, labor, and Congress that digital trade barriers and uneven regulation place the greatest burden on export-oriented SMEs, which, unlike large corporations, lack the capacity to influence rulemaking. Stakeholders believe that SMEs would benefit from further digital trade and e-commerce facilitation in IPEF:

For small businesses and micro e-sellers, the complexity is the trade barrier. The biggest thing we can do is simplify the [customs] process. We need to get good at playing small ball here.

Certainly, there are still gaps between stakeholders’ positions on each of these issues. However, a shared focus among stakeholders on these emerging digital issues provides the Biden administration with a strong footing to break new ground in an IPEF digital chapter.

Small business exporters stand to benefit significantly from the implementation of an Indo-Pacific digital trade agreement, according to the Global Innovation Forum. Such an agreement would increase export sales by 35 percent, add an average of 22 jobs over three years per business to accommodate increased Indo-Pacific sales, and grow U.S. exports by over $72 billion.

Внутренние заинтересованные стороны сходятся во мнении о необходимости повышения квалификации работников и расширения доступа к цифровой экономике. Согласно отчету АТЭС, 69% объявлений о вакансиях в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Сингапуре относятся к цифровым профессиям. Тем не менее, предложение квалифицированных специалистов по цифровым технологиям остается слишком низким, чтобы выполнять эти роли.

 Недавно объявленная Министерством торговли США Инициатива IPEF по повышению квалификации для женщин и девочек направлена на устранение этого разрыва за счет использования инициатив по привлечению частного сектора для предоставления более семи миллионов возможностей цифрового обучения и образования для женщин и девочек в странах IPEF. Заинтересованные стороны в целом поддерживают намерение этой инициативы. Однако некоторые защитники труда выразили опасения по поводу того, не будет ли эта инициатива по повышению квалификации рабочих из Индо-Тихоокеанского региона осуществляться за счет рабочих из США. В более широком смысле, многие местные заинтересованные стороны хотели бы, чтобы будущие обязательства IPEF по повышению квалификации в регионе сочетались с параллельными инициативами по повышению квалификации для американских работников. Внутренние заинтересованные стороны приветствуют дополнительные инвестиции в цифровую инфраструктуру для расширения доступа в Интернет в Индо-Тихоокеанском регионе — как дома, так и за рубежом.


Наконец, все внутренние заинтересованные стороны согласились с необходимостью упростить правила электронной коммерции для облегчения цифровой торговли, уделяя особое внимание МСП США. По данным Глобального инновационного форума, экспортеры малого бизнеса получат значительную выгоду от реализации Индо-Тихоокеанского соглашения о цифровой торговле. Такое соглашение увеличило бы экспортные продажи на 35 процентов, добавило бы в среднем 22 рабочих места в течение трех лет для каждого бизнеса, чтобы обеспечить рост продаж в Индо-Тихоокеанском регионе, и увеличило бы экспорт США более чем на 72 миллиарда долларов. Благодаря упорядоченным правилам цифровой торговли для МСП малые предприятия будут иметь больше возможностей для доступа к крупным рынкам Индо-Тихоокеанского региона для расширения своего присутствия в США. Среди опрошенных представителей бизнеса, профсоюзов и Конгресса было широко признано, что барьеры цифровой торговли и неравномерное регулирование ложатся самым большим бременем на экспортно-ориентированные МСП, которые, в отличие от крупных корпораций, не имеют возможности влиять на нормотворчество. Заинтересованные стороны считают, что МСП выиграют от дальнейшего упрощения цифровой торговли и электронной коммерции в рамках IPEF:


Для малого бизнеса и микро-электронных продавцов сложность — это торговый барьер. Самое большое, что мы можем сделать, это упростить [таможенный] процесс. Нам нужно научиться хорошо играть в малый мяч.


Безусловно, между позициями заинтересованных сторон по каждому из этих вопросов все еще существуют расхождения. Тем не менее, общее внимание заинтересованных сторон к этим возникающим цифровым проблемам дает администрации Байдена прочную основу для открытия новых горизонтов в цифровой главе IPEF.


По данным Глобального инновационного форума, экспортеры малого бизнеса получат значительную выгоду от реализации Индо-Тихоокеанского соглашения о цифровой торговле. Такое соглашение увеличило бы экспортные продажи на 35 процентов, добавило бы в среднем 22 рабочих места в течение трех лет для каждого бизнеса, чтобы обеспечить рост продаж в Индо-Тихоокеанском регионе, и увеличило бы экспорт США более чем на 72 миллиарда долларов.

Ultimately, the United States needs to get its own digital house in order for a durable international digital strategy to emerge. While the United States should shape the future of the Indo-Pacific digital economy to align with U.S.-preferred rules and norms, forging a credible domestic alternative to European and Chinese digital regimes can only enhance this foreign policy objective.


В конечном счете, Соединенным Штатам необходимо обзавестись собственным цифровым домом, чтобы появилась прочная международная цифровая стратегия. В то время как Соединенные Штаты должны формировать будущее цифровой экономики Индо-Тихоокеанского региона в соответствии с предпочтительными для США правилами и нормами, создание надежной внутренней альтернативы европейским и китайским цифровым режимам может только повысить эту цель внешней политики.


Conclusion

The digital economy is rapidly evolving in the Indo-Pacific, with or without U.S. leadership. If Washington is unable to offer a compelling vision for the future of the digital economy, alternative models crafted by Beijing and Brussels stand to become the regional defaults. Without a free and open digital economy in the Indo-Pacific, U.S. workers and businesses—particularly SMEs—stand to lose out on economic opportunities. IPEF is a good first step toward shaping the future of the region’s digital economy in line with U.S.-preferred rules and norms. However, the Biden administration’s agenda will prevail only if the United States pursues a robust set of domestic digital policies that adds credibility to its foreign agenda.

There is a common misperception that only big business supports digital trade, that labor opposes digital trade, and that Congress is gridlocked on digital regulation. The conversations with domestic stakeholders for this project revealed a different story: that business, labor, and Congress all actively seek an affirmative digital agenda in IPEF that offers a U.S.-led model for the region. Domestic stakeholders may disagree about what this model should look like, but all recognize the significant potential of IPEF to advance a new vision for the digital economy.

Forging consensus among business, labor, and Congress will be difficult and requires U.S. policymakers to deepen consultation with a variety of domestic stakeholders. But failure of IPEF due to domestic discontent is not an option; the United States cannot repeat the damage that the TPP withdrawal did to U.S. economic and strategic interests in the Indo-Pacific. Shaping the future of the digital economy in the world’s most critical economic region will be well worth the effort of building domestic support behind this framework.

Заключение

Цифровая экономика быстро развивается в Индо-Тихоокеанском регионе под руководством США или без него. Если Вашингтон не сможет предложить убедительное видение будущего цифровой экономики, альтернативные модели, разработанные Пекином и Брюсселем, могут стать региональными моделями по умолчанию. Без свободной и открытой цифровой экономики в Индо-Тихоокеанском регионе американские рабочие и предприятия, особенно малые и средние предприятия, могут потерять экономические возможности. IPEF — это хороший первый шаг к формированию будущего цифровой экономики региона в соответствии с предпочтительными для США правилами и нормами. Однако повестка дня администрации Байдена будет преобладать только в том случае, если Соединенные Штаты будут проводить надежную внутреннюю политику в области цифровых технологий, которая повысит доверие к их внешней повестке дня.


Существует распространенное заблуждение, что только крупный бизнес поддерживает цифровую торговлю, что рабочие выступают против цифровой торговли и что Конгресс застрял в цифровом регулировании. Беседы с местными заинтересованными сторонами по этому проекту выявили другую историю: бизнес, профсоюзы и Конгресс активно ищут позитивную цифровую повестку дня в IPEF, которая предлагает модель для региона под руководством США. Внутренние заинтересованные стороны могут не согласиться с тем, как должна выглядеть эта модель, но все признают значительный потенциал IPEF для продвижения нового видения цифровой экономики.


Достижение консенсуса между бизнесом, профсоюзами и Конгрессом будет трудным и требует от американских политиков углубленных консультаций с различными заинтересованными сторонами внутри страны. Но провал IPEF из-за внутреннего недовольства не вариант; Соединенные Штаты не могут повторить тот ущерб, который выход ТТП нанес экономическим и стратегическим интересам США в Индо-Тихоокеанском регионе. Формирование будущего цифровой экономики в наиболее важном экономическом регионе мира будет стоить усилий по созданию внутренней поддержки в рамках этой структуры.


Flag Counter

воскресенье, 13 ноября 2022 г.

Владимир Маяковский Вам!

Владимир Маяковский

Вам!

https://www.culture.ru/poems/21300/vam

Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие нажраться лучше как, —
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..

Если б он, приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре бл***м буду
подавать ананасную воду!

1915 г.


Flag Counter

Классно ли жить в эмиграции?


Классно ли жить в эмиграции?






https://www.kasparov.ru/material.php?id=637798C5E1AA2


Тамара Эйдельман: "Горек хлеб изгнания", — написал Данте, что не помешало создать "Божественную комедию"

update: 18-11-2022 (19:03)

! Орфография и стилистика автора сохранены


Я пыталась придумать какое-то изысканное начало, но потом поняла, что надо сразу брать быка за рога: послушала я, что в интервью Сереже Мезенцову говорит Артемий Лебедев про эмиграцию и обалдела… "Где истории успеха?" — вопрошает господин Лебедев, говоря как о нынешней, так и о предыдущих волнах эмиграции.

"Что они там сделали? Какой основали театр, какую произвели культурную ценность, какое они написали произведение, песню?" — ЭТО. ЦИТАТА. ЭТО. ОН. ТАКОЙ ВОПРОС ЗАДАЕТ.

ААААААААААААА!!! На этом, наверное, можно остановиться. Кажется, интеллигентный Артемий Андреевич не слыхал про Игоря Стравинского и Сергея Рахманинова, писавших в эмиграции свою великую музыку, про Бунина и Бродского, получивших Нобелевские премии, про Бенуа и Шагала… 

Ну хорошо, Сергея Брина не считаем — ему было шесть лет, когда его родители уехали, до создания Гугла еще далеко. Набокова тоже не считаем, он "ассимилировался", если следовать логике АЛ — стал американцем. Его великие романы, написанные на русском языке, не в счет. Игорь Сикорский, создавший столько удивительных самолетов — и авиастроительную корпорацию, которая до сих пор процветает, — мммм, он родился в Киеве. Великий Джордж Баланчин, один из создателей американского балета, — да, он грузин. Родился, правда, в Петербурге.

А Питирим Сорокин, ставший одним из столпов современной социологии, Саймон Кузнец, превратившийся в Саймона Смита, человека, придумавшего понятие ВВП? Барышников и Нуреев? Аксенов, Довлатов, Солженицын?

Перечислять можно так долго, что сам процесс перечисления становится смешным. Неужели кому-то еще нужно доказывать, какое огромное количество эмигрантов из России или Советского Союза не просто состоялись, а стали великими звездами мировой науки, культуры, бизнеса?

Конечно, рядом с этим списком можно составить другой — тех, кто не состоялся, спился, покончил с собой, умер в нищете. Увы, бывало и такое. Как и на родине.

И тут важен еще один вопрос, который задает Артемий Лебедев, говоря о сегодняшних уехавших?  "Где истории о том, как им там классно?" Судя по этому вопросу, господин Лебедев считает, что уехавшим людям должно быть "классно". В каком смысле? 

У них должно быть много денег? Примеров разбогатевших эмигрантов полным полно — возьмем того же Сикорского или Нуреева. (И Брина, и Брина!). Но речь идет о тех, кто уехал в этом году. Думаю, что даже высоколобый Артемий Андреевич не предполагает, что это возможно. Или дело в том, что они нашли крутую работу? Или живут в теплых странах, где нет Путина?

Вообще-то, скажем прямо, в эмиграции не классно. Есть такая штука как ностальгия, как разлука с близкими, как переживания из-за войны и происходящего на родине. И честно говоря, я не понимаю, какой нравственной глухотой надо обладать, чтобы даже предположить, что кому-то из тех, кто уехал из-за войны, террора, угрозы ареста или от мобилизации, вообще может быть "классно".

Только это совершенно не противоречит тому, что и те, кого съедает тоска по родине, тоже могут совершать научные открытия, писать картины и симфонии, сочинять великие стихи — или просто открывать свой бизнес. В каждом городе, куда я сейчас приезжаю с лекциями, я встречаюсь с выпускниками. Они учатся, работают, среди них есть успешный врач, замечательный театральный художник, аспирантка по астрофизике, юристы, работающие в больших корпорациях, студенты прекрасных университетов, дизайнер BMW. Я не уверена, что всем им классно, но они работают, учатся, ведут себя достойно. 

"Горек хлеб изгнания", — написал Данте, но это не помешало ему создать "Божественную комедию". А прадед Артемия Лебедева написал в эмиграции свою, может быть, самую человечную книгу — "Детство Никиты". А потом вернулся и превратился в зажравшегося певца сталинизма. И ему, очевидно, было классно.

Тамара Эйдельман




Flag Counter

EGOR_GRISHA_TIM_ADDRESSES

EGOR_GRISHA_TIM_ADDRESSES



1. Sergey Volkonsky

 servolkon@gmail.com

tsnk...1

2.   moslonbaton


moslonbaton@gmail.com

Tsnk...111


Flag Counter

КОМПАНИЯ, ГДЕ РАБОТАЕТ АНДРЮША УТКИН

КОМПАНИЯ, ГДЕ РАБОТАЕТ АНДРЮША УТКИН

https://www.onemainfinancial.com/




https://en.wikipedia.org/wiki/OneMain_Financial


OneMain Holdings, Inc. — американская холдинговая компания, предоставляющая финансовые услуги, со штаб-квартирой в Эвансвилле, штат Индиана, с центральными офисами по всей территории Соединенных Штатов. Компания полностью владеет OneMain Finance Corporation и ее дочерними компаниями, через которые она работает в сфере потребительского финансирования и страхования как OneMain Financial. Его бизнес в основном сосредоточен на предоставлении личных кредитов и дополнительных страховых продуктов клиентам с ограниченным доступом к традиционным кредиторам, таким как банки и компании, выпускающие кредитные карты.


Корни OneMain восходят к 1912 году, когда она была основана Александром Э. Дунканом как коммерческая кредитная компания в Балтиморе, штат Мэриленд. В результате серии слияний и поглощений Commercial Credit Company в конечном итоге стала дочерней компанией Citigroup и была известна как CitiFinancial. После финансового кризиса 2008 года Citigroup реорганизовала свой бизнес, при этом компания рассматривала CitiFinancial как непрофильный бизнес, который она переименовала в OneMain Financial и попыталась продать. Между тем, Interstate Finance Corporation была основана в Эвансвилле в 1920 году и пережила серию слияний и поглощений, пока не стала American General Finance, дочерней компанией AIG по потребительскому финансированию. В ноябре 2010 года Fortress Investment Group приобрела контрольный пакет акций American General Finance и в следующем году переименовала ее в Springleaf Financial. В ноябре 2015 года Springleaf Financial приобрела OneMain Financial, и OneMain стал уцелевшим брендом.


По состоянию на декабрь 2020 года у OneMain было около 1500 филиалов в 44 штатах.[1] Группа компаний, управляемая аффилированными лицами Apollo Global Management, Inc. и Värde Partners, Inc., в настоящее время владеет 28,1% компании.


Flag Counter

Egor school in Portugal













https://espn.edu.pt/



Pedro Nunes Secondary School | Av. Álvares Cabral, 1269-093 Lisbon | Phone: 213 940 090 | email: direcao@espn.edu.pt



Egor address - Rua da Infanteria 16, n28, 2 esq 1250-129 Lisboa

 ДОРОГА В ШКОЛУ!!!






Flag Counter

воскресенье, 9 октября 2022 г.

Европейская Россия

Европейская Россия

Иван Петров: Прекрасная Россия будущего не может быть построена

update: 28-10-2022 (17:43)

https://www.kasparov.ru/material.php?id=635BC05E107D3



Если мы стоим на демократических принципах, следует признать за народом право строить тот режим, который он сам себе выбирает.

Сейчас в 2022 году как никогда стало ясно, что российский народ расколот на две неравные части. Моментом истины явилась массовая поддержка "Специальной военной операции" в Украине. Из этого пора сделать некоторые очевидные обобщения и выводы.

Мы хорошо знаем, что уже два века русское интеллектуальное общество разделено на западников и славянофилов. В 19-м веке трудно было оценить пропорции и влияние этих полюсов. Ни социологических исследований не проводилось, ни партийных списков не составлялось. С начала 20-го века у нас появляются цифры. Выборы в Государственную Думу проходили с 1906 года, но они были не равными, с большим перекосом в десятки раз в пользу имущих сословий и потому не позволяют объективно судить о политических предпочтениях избирателей. А вот выборы во Всероссийское Учредительное собрание 1917 года уже прошли по закону как всеобщие, равные, прямые и свободные. Партией, которая соответствовала сегодняшним либералам, была партия Кадетов. Её электоратом выступали образованные жители городов, офицеры, студенты, инженерно-технический персонал. Русские Европейцы — так эта партия и её избиратели видятся теперь из 21-го века. Кадеты получили 5% голосов. Большевики, которые считаются проигравшими выборы в Учредительное собрание (принимая во внимание отличающиеся цифры процентов в разных источниках, здесь названы усреднённые значения), получили 24%, а их ближайшие союзники — Эсеры 42%. В сумме их коалиция имела бы две трети голосов!

Следующий показатель поддержки появляется у нас очень скоро — в годы Гражданской войны. Образованные жители городов, офицеры, студенты, инженерно-технический персонал — электоральная база Кадетов, на которой держались фронты Добровольческой армии. Историки называют максимальную на пике численность Красной армии — до 5 млн человек, а, соответственно, Белых армий — в десять раз меньше. Не хотел русский народ воевать за Учредительное собрание. Массовое дезертирство, уклонение от мобилизации, восстания в тылу были постоянной проблемой Белого командования. Результат вышел закономерным.

Следующие цифры у нас появляются только в 1989 году. После семидесятилетней практики несвободы, террора, голода и бедности, после двухлетней антисоветской кампании гласности и разоблачений, после издания массовыми тиражами "Архипелага ГУЛАГ" на выборах делегатов на 1-й Съезд народных депутатов СССР мы получили демократическую фракцию "Межрегиональную депутатскую группу" в количестве всего 17% от общего числа депутатов. Следующие выборы в Верховный Совет РСФСР дали 86,1% коммунистам и 13,8% Демократической России вместе с патриотическим блоком и независимыми делегатами.

1993 год. У демократов в бэкграунде триумфальная победа над ГКЧП 1991 года и разгром красно-коричневого путча только что, осенью 1993 года. Тем не менее Демвыбор получает только 15%. Победу празднует ЛДПР с 22 процентами. Коммунисты имеют 12%. Правда, в избирательной кампании среди 13 партий присутствует ещё ряд демократических, так что в сумме они могут иметь порядка 39,6%. Но остальные 60% всё равно против них! Такие неудачные результаты казались тогда недоразумением, исторической флуктуацией. Мы надеялись, что рыночный уклад, открывающиеся новые возможности нового демократического государства, строительство институтов, да и наши просветительские усилия будут год от года умножать народную поддержку. На практике всё шло наоборот.

Выборы в Государственную Думу 1999 года. Демократические партии СПС и "Яблоко" набирают в сумме лишь 14,45% голосов. Эти выборы становятся для Русских Европейцев последними, когда они получают своё представительство в Государственной думе.

На выборах 2003 года "Яблоко" получило 4,3%, а СПС — 3,97% голосов. Демократы не преодолели 5%-й барьер и уже больше никогда не избирались в Государственную Думу. Несмотря на то, что в 90-е годы сохранялась свобода и конкуренция СМИ, многопартийность и возможность самой широкой агитации и просвещения, российские избиратели, как и столетием ранее, отказывались голосовать за либералов. Против них голосовали самые широкие слои населения — от крестьян до профессорско-преподавательского состава. Это не была неграмотность. Это был сознательный выбор взрослых, дееспособных людей, имеющих неограниченный доступ к информации.

В дальнейшем все нулевые и десятые годы либералы участвовали во всех избирательных кампаниях, боролись с фальсификациями, в то время как фундаментальной проблемой был отказ большинства избирателей голосовать за демократические партии.

Наши наблюдатели на выборах прекрасно знают, что реальные подсчёты голосов без фальсификаций неизменно выводили на первое место "Единую Россию".

Представляется показательной избирательная кампания по выборам в Ярославскую областную думу 2013 года. В выборах участвовала партия "Парнас" во главе с сопредседателем Б. Немцовым. На агитационную кампанию были направлены федеральные демократические силы из центральной России. От соседних областей выдвинулись мощные команды опытных наблюдателей. Фальсификаций и вбросов зафиксировано не было. "Парнас" набрал 5,11%, что соответствовало одному мандату. Б.Е. Немцов стал ярославским депутатом. Результаты выборов либералы оценивали как победу. Пять процентов! При всей концентрации сил. В большом промышленном университетском городе.

Можно как угодно подвергать сомнению социологические опросы, но каждый из нас лично не может не чувствовать одиночество за пределами своего узкого круга либеральных друзей. Идеи свободы, прав человека интересны тем самым 5–15 процентам наших избирателей. И это подтверждается вековой практикой. Мы всегда были и остаёмся меньшинством в своей стране. В то время как для реализации своего проекта нам нужно не пятнадцать процентов, а большинство. Однако нет никаких рациональных оснований надеяться, что мы его когда-либо получим.

Либеральный проект в России потерпел неудачу. Либералам не удалось переубедить, "обратить в свою веру", настойчиво привнести наши ценности тем, кто в них не нуждается.

Если мы стоим на демократических принципах, следует признать, за народом право строить тот режим, который он сам себе выбирает.

А теперь выводы:

1. Нет вины российского демократического движения в его неудачах. На протяжении века оно делало всё возможное для реализации своего проекта, но его усилия разбивались об отсутствие народной поддержки.

2. Прекрасная Россия будущего не может быть построена. Создание демократического государства требует необходимого условия — демократических избирателей. Если их нет, то на первых же выборах демократы терпят поражение. Все их прекрасные законопроекты будут провалены голосованием чуждого большинства, и этим большинством будет проведён не либеральный, а его собственный проект.

3. Наше устойчивое меньшинство в 5–15 процентов Русских Европейцев могут построить Европейскую Россию только на отдельной, обособленной территории среди своих единомышленников, расположенной внутри современной РФ или за её пределами. Это было бы государство на 5–16 млн человек. Двери Европейской России были бы открыты для всех русскоязычных, разделяющих Европейские ценности.

Читатель скажет, что сейчас нет ни условий, ни свободных территорий для построения такой Европейской России. — Да, сейчас их нет. Но также до 1948 года не было ни условий, ни свободных территорий для создания Израиля. А в 1948 году всё внезапно появилось.

Границы меняются, возникают исторические окна возможностей. Проект Европейская Россия — не руководство к действию сегодня, а идеальная модель на перспективу.




  Flag Counter