http://projects.lb.ua/228-international
В конце декабря 2015 года жена Евгения Оноприенко увидела, как он садится в автобус в направлении Киева. В руках – маленький пакет, в кошельке – 200 гривен. Через пару дней Женя позвонил отцу, скупо сказал, что едет в командировку в Россию и вернется через 3 месяца. Через пару недель Женя общался с матерью в социальной сети: рассказал, что работает пешим курьером в Калуге, без выходных, что очень устал, нет ни сил, ни времени общаться часто. «Если я пропаду, не переживайте, возможно, перееду на новое место работы», - сказал Женя в последнем разговоре с матерью. 3 января 2016 года связь с ним оборвалась.
- Мой сын поехал от вас на работу. Он пропал без вести. Скажите мне, где он?
Женя женился в 21 год на однокласснице, получил два высших образования, каждый год возил двоих сыновей на море. Взял кредит - пытался организовать свой бизнес по продаже детских игрушек, но в селе это не имело успеха. Дело свернулось, долги остались. После этого, говорит мать Евгения Екатерина Ивановна, у него начались психические проблемы.
Однажды в местной газете «Вечерние Черкассы» Екатерина Ивановна увидела объявление о поиске пеших курьеров: «без опыта работы, гарантированы оплата 8 тысяч в неделю, жилье от компании и командировки в ближнее зарубежье». Женщина позвонила по указанному номеру. Диспетчер объяснила, что нужно разносить посылки и делать фотографии, а приехать в Киев на собеседование следует как можно быстрее. Следующий звонок Екатерины Ивановны по этому номеру был уже со словами:
- Мой сын поехал от вас на работу. Он пропал без вести. Скажите мне, где он?
На другом конце ответили что-то невнятное о том, что иногда работники теряют телефоны, переходят пешком границу или попадают в милицию и добавили достаточно четко: «5 января Женя не вышел на работу. Звоните в полицию». Но матери вскоре позвонили из России сами: «Ваш сын просил передать, что он жив, но в СИЗО».
В родительском доме Жени тихо и холодно. 60-летняя Екатерина Ивановна перебирает письма и ответы украинской прокуратуры, полиции и всевозможных департаментов. Столовая в ее доме превратилась в рабочий кабинет: на большом столе лежат документы и фотографии сына, письма от других родителей на ее имя, визитки чиновников, сорванные в метрополитене и на столбах рекламные афиши с заманчивыми предложениями заработать и бережно сложенное в файл единственное письмо Жени из России. Полка над столом заставлена иконами.
"После встречи в Киеве Жене купили билет до Москвы на этот же день. Оттуда - по телефону - направили в Калугу. Там он открыл счет в банке на свое имя и купил sim-карту. Банковскую карту ему пополнили на 20 тысяч рублей - для оплаты арендованной квартиры. Связь с работодателями Женя держал по iPhone, который ему выдали", - Екатерина Ивановна говорит о случившемся быстро, в подробностях, она сделала бы это, наверное, даже спросонья: приходилось пересказывать для десятка людей — следователей, адвокатов, журналистов.
"После встречи в Киеве Жене купили билет до Москвы на этот же день. Оттуда - по телефону - направили в Калугу. Там он открыл счет в банке на свое имя и купил sim-карту. Банковскую карту ему пополнили на 20 тысяч рублей - для оплаты арендованной квартиры. Связь с работодателями Женя держал по iPhone, который ему выдали", - Екатерина Ивановна говорит о случившемся быстро, в подробностях, она сделала бы это, наверное, даже спросонья: приходилось пересказывать для десятка людей — следователей, адвокатов, журналистов.
Екатерина Оноприенко / Фото: Lb.ua
Первое рабочее задание - съездить в Москву за посылкой. Содержимое не уточняли. Добавили лишь, что нужно купить пакетики и весы. В посылке было две упаковки: нечто похожее на зеленый чай и сахар. Оказалось, это запрещенная курительная смесь - "спайс". На телефон Евгения поступали заказы: пакеты нужно было оставлять в разных местах (делать так называемые "закладки"), а точные данные передавать оператору.
"Женя сказал, что не будет этим заниматься, но ему начали угрожать. Говорили, что пристрелят, а потом найдут семью. Что нужно отработать потраченные на него деньги. 4 января, на следующий день после нашего последнего с ним разговора, днем в городе его задержали 3 работника Госнаркоконтроля. Сын сказал, что схема допроса была заготовлена: у него ничего не расспрашивали, а только поменяли фамилию в заранее заготовленном протоколе. Всего было 4 суда, на 3 из которых я была", - замолкает Екатерина Ивановна.
"Женя сказал, что не будет этим заниматься, но ему начали угрожать. Говорили, что пристрелят, а потом найдут семью. Что нужно отработать потраченные на него деньги. 4 января, на следующий день после нашего последнего с ним разговора, днем в городе его задержали 3 работника Госнаркоконтроля. Сын сказал, что схема допроса была заготовлена: у него ничего не расспрашивали, а только поменяли фамилию в заранее заготовленном протоколе. Всего было 4 суда, на 3 из которых я была", - замолкает Екатерина Ивановна.
«Я совершил это преступление не по доброй воле, так как был введен в заблуждение нехорошими людьми. Свою вину признаю полностью. Свою вину осознаю, прошу назначить минимальный срок. Прошу не за себя а за своих детей, которые остаются без отца. Которым нужна моя помощь», – так звучало последнее слово Евгения Оноприенко. Суд признал его виновным по статье 228 УК РФ и назначил наказание в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Из колонии Женя написал матери одно большое письмо на 20 тетрадных страниц. Мелким почерком в каждую клетку: «Статья "народная" у меня – 228. Тут украинцев по этому делу 80%. Мама, нужно поднимать вопрос на всеукраинском уровне».
Из колонии Женя написал матери одно большое письмо на 20 тетрадных страниц. Мелким почерком в каждую клетку: «Статья "народная" у меня – 228. Тут украинцев по этому делу 80%. Мама, нужно поднимать вопрос на всеукраинском уровне».
"Спайс" («курительная смесь», «арома-микс»)
ароматизированные травяные смеси, активным веществом которых являются синтетические каннабиноиды, которые вызывают психоактивные эффекты. В Европейском союзе запрет на продажу этих соединений начался в 2009 году. Россия запретила их оборот в конце 2009 года. За их хранение и распространение предусматривается наказание в виде лишения свободы сроком от 3 до 15 лет.
“
Статья "народная" у меня – 228. Тут украинцев по этому делу 80%
Екатерина Ивановна начала искать контакты семей, которые попали в подобную ситуацию. С двумя она познакомилась на пороге СИЗО, во время первой поездки к сыну. Следующий адрес получила от следователя в Украине: написала письмо матери, которая ходила на опознания умерших, пока ей не позвонили из России: сын жив, но задержан. Номера телефонов родственников удавалось передать и самим задержанным - на прогулках в изоляторе или перестукиваясь. Так семьи созванивались, знакомились, рассказывали друг другу о задержании их родных.
Екатерина Ивановна начала составлять список людей, задержанных и осужденных по ст. 228 Уголовного Кодекса РФ "Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов". В начале октября в нем были данные о 16 людях. Цель женщины - доказать, что украинцы были втянуты в работу обманным путем, а значит пострадали от торговли людьми и должны быть освобождены от наказания. К активному расследованию подключились еще две семьи. Помогать им начал Украинский Хельсинский союз по правам человека.
В октябре правозащитники и семьи провели пресс-конференцию в Киеве. После этого Екатерину Ивановну начали искать люди со всей Украины. В средине января в ее списке задержанных и осужденных было уже 110 фамилий. Семьи потерпевших звонят, пишут в социальной сети, некоторые, отправляют письма без точного адреса «Екатерине Оноприенко, Черкасская область, село Мошны»: «Прочитала в газете заметку о том, как дети едут на заработки в Россию. Хочу Вас спросить, есть ли у Вас сын Евгений, который тоже поехал в Россию на заработки, или это возможно однофамильцы… Мой сын попал в такую же ситуацию. Буду ждать от Вас ответа. Если это не Вы, все-равно отпишите». Екатерину Ивановну, депутата Черкасского районного совета двух созывов, в поселке знают, поэтому письма всегда находят адресата.
Екатерина Ивановна начала составлять список людей, задержанных и осужденных по ст. 228 Уголовного Кодекса РФ "Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов". В начале октября в нем были данные о 16 людях. Цель женщины - доказать, что украинцы были втянуты в работу обманным путем, а значит пострадали от торговли людьми и должны быть освобождены от наказания. К активному расследованию подключились еще две семьи. Помогать им начал Украинский Хельсинский союз по правам человека.
В октябре правозащитники и семьи провели пресс-конференцию в Киеве. После этого Екатерину Ивановну начали искать люди со всей Украины. В средине января в ее списке задержанных и осужденных было уже 110 фамилий. Семьи потерпевших звонят, пишут в социальной сети, некоторые, отправляют письма без точного адреса «Екатерине Оноприенко, Черкасская область, село Мошны»: «Прочитала в газете заметку о том, как дети едут на заработки в Россию. Хочу Вас спросить, есть ли у Вас сын Евгений, который тоже поехал в Россию на заработки, или это возможно однофамильцы… Мой сын попал в такую же ситуацию. Буду ждать от Вас ответа. Если это не Вы, все-равно отпишите». Екатерину Ивановну, депутата Черкасского районного совета двух созывов, в поселке знают, поэтому письма всегда находят адресата.
Истории, рассказанные родственниками задержанных из списка Екатерины Оноприенко, схожи: объявления о трудоустройстве находили в интернете, вагонах метро, местной прессе, в Россию уезжали быстро, под предлогом работы курьером различных вещей (бытовой химии, медикаментов, книг, одежды), никому об этом не сообщали. В Москве не задерживались, получали телефон от работодателя и деньги на аренду жилья. Вскоре обнаруживали, что стали курьерами запрещенных «спайсов», работали бесконтактно - с координаторами заданий лично не встречались. В случае попытки закончить работу, получали словесные угрозы. Задержаны были в среднем после месяца работы, иногда уличными патрульными.
С началом украинско-российского конфликта факты задержания украинцев за хранение и распространение наркотиков в РФ начали политизироваться. В марте 2014 года Глава Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) заявил о том, что «распространением в России "спайса-убийцы" руководили организаторы из Украины». В феврале 2016 года власти РФ обвинили «курируемые западом украинские спецслужбы» в том, что они «используют криминальные матрицы наркобизнеса, проводят спланированную антироссийскую деятельность, целями которой являются наркотизация молодежи, формирование антигосударственных и антиобщественных настроений».
Первый замруководителя оперативно-розыскного департамента ФСКН собщил, что: «Украинцы прочно занимают второе место после таджиков среди представителей иностранных государств, совершивших наркопреступления в РФ… В истекшем году (речь идет о 2015-м, - авт.) на 60% возросло число задержанных за наркосбыт граждан Украины. И это продиктовано не только и не столько перспективностью сверхприбыли, но и политическими предпочтениями Украины». Тогда же ФСКН заявила о ликвидации преступной группы, которая занималась сбытом синтетических каннабиоидов «спайсов», распространителями которых, по ее словам, были «безработные граждане, преимущественно из западных областей Украины». В апреле этого года ФСКН была упразднена и теперь ее полномочия переданы МВД РФ.
Эксперт по наркополитике Павел Скала говорит, что украинцы всегда занимали первые места среди иностранных граждан, задержанных за наркопреступления в России.
Первый замруководителя оперативно-розыскного департамента ФСКН собщил, что: «Украинцы прочно занимают второе место после таджиков среди представителей иностранных государств, совершивших наркопреступления в РФ… В истекшем году (речь идет о 2015-м, - авт.) на 60% возросло число задержанных за наркосбыт граждан Украины. И это продиктовано не только и не столько перспективностью сверхприбыли, но и политическими предпочтениями Украины». Тогда же ФСКН заявила о ликвидации преступной группы, которая занималась сбытом синтетических каннабиоидов «спайсов», распространителями которых, по ее словам, были «безработные граждане, преимущественно из западных областей Украины». В апреле этого года ФСКН была упразднена и теперь ее полномочия переданы МВД РФ.
Эксперт по наркополитике Павел Скала говорит, что украинцы всегда занимали первые места среди иностранных граждан, задержанных за наркопреступления в России.
У российских правоохранителей существует желание заполитизировать ситуацию: показать, что украинцы массово едут в Россию именно сейчас. Но так происходит уже давно. Раньше на это никто не обращал внимания. Такая же ситуация и в Украине – больше всего иностранных граждан, задержаных за наркопреступления, - россияне. Сложно ответить больше ли украинцев задерживают в России сейчас. Но то, что начали использоваться другие способы их приобщения к правонарушению, - факт
Павел Скала
эксперт по наркополитике
Министерство иностранных дел Украины в ответ на запрос «Радио свобода» сообщило, что с 01.01. 2014 по 31.10. 2016 за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков в РФ были осуждены 1850 граждан Украины, уточнив, что их количество может быть больше, поскольку российская сторона не предоставляет информацию о задержанных и осужденных гражданах Украины. «Анализ существующей информации указывает на то, что большинство лиц были обманным путем втянуты в преступную деятельность под предлогом трудоустройства за границей, в частности в курьерские службы доставки», - говорится в сообщении. Правозащитница Мария Томак считает, что число задержанных в два раза больше, поскольку нужно учитывать еще и арестованных: «Мы знаем, что только в СИЗО Чебоксар находится 17 граждан Украины, которые ждут приговора».
В 1500 км от Москвы, в СИЗО Астрахани, находится 22-летний киевлянин Евгений К. Его задержали вместе с другом, 23-летним Виктором Л.. 24 января 2016 года Женя позвонил домой из поезда и сообщил, что едет с другом на работу в Беларусь. «Все объяснить обещал уже по возвращению», - рассказывает мама парня, спокойная, интеллигентная работница Национальной академии наук Украины. После этого с сыном она общалась только короткими сообщениями:
- Сына, где ты?
- На автовокзале.
- Ты едешь домой?
- Собираюсь.
Далее связь прервалась. Позже мама поняла, что на сообщения ей отвечает не сын: «Писали суржиком, безграмотно, без знаков препинания. Мой сын так не общается. Я сразу заподозрила что-то неладное».
Женя и его друг Витя были задержаны 2 февраля. Но их семьи узнали об этом гораздо позже. Мама Жени говорит, что месяц искала сына самостоятельно: «Успела подать в розыск, просила проверить по паспорту данные пересечения границы, проверить номер телефона, но мне сказали, что никто этим заниматься не будет». Поиски сына родители приостановили, когда неизвестный номер сообщил, что Женя в российском СИЗО. И окончательно прекратили, когда посольство эту информацию подтвердило.
Объяснить, почему Женя поехал в Россию его мама не может - ни другим, ни самой себе:
- Сына, где ты?
- На автовокзале.
- Ты едешь домой?
- Собираюсь.
Далее связь прервалась. Позже мама поняла, что на сообщения ей отвечает не сын: «Писали суржиком, безграмотно, без знаков препинания. Мой сын так не общается. Я сразу заподозрила что-то неладное».
Женя и его друг Витя были задержаны 2 февраля. Но их семьи узнали об этом гораздо позже. Мама Жени говорит, что месяц искала сына самостоятельно: «Успела подать в розыск, просила проверить по паспорту данные пересечения границы, проверить номер телефона, но мне сказали, что никто этим заниматься не будет». Поиски сына родители приостановили, когда неизвестный номер сообщил, что Женя в российском СИЗО. И окончательно прекратили, когда посольство эту информацию подтвердило.
Объяснить, почему Женя поехал в Россию его мама не может - ни другим, ни самой себе:
“
О друге Жени мы узнали уже после задержания сына. Поехали, познакомились с мамой. Семья у него не совсем благополучная, его мотивы еще понять можно. А вот чего мой Женя туда поехал? Деньги у нас есть, да он и сам зарабатывал, никогда у нас не просил. Не могу даже объяснить, - задумывается женщина, - Мне он сказал: "Мам, я не могу ответить тебе на этот вопрос. Вот так получилось и я себя не оправдываю". Он в Киеве работал на курительных смесях, может потому это его не насторожило. Но я все же думаю, что мой сын поехал туда по глупости.
Родители договорились о свидании с сыном, купили билеты на самолет, но перед вылетом начальник СИЗО сказал, что посещение не разрешит. Поездку отменили. Жене наняли адвоката, после чего он смог впервые поговорить с родителями по телефону. «Сказал, что объявление о работе нашел в интернете, что его подставили, что он не совсем понимал, куда едет», - повторяет его слова мама. И добавляет: «Адвокат сказала нам, что по 228-й статье никто никому помочь не сможет: "Я против своих не пойду. Там изменить ничего не получится"». С лета адвокат Евгения не выходила на связь, несмотря на то, что родители исправно ежемесячно оплачивали ее услуги. Спустя год, 18 января 2017-го, после неоднократного переноса дат судебного заседания, состоялось первое слушание по делу Евгения. В суде его защищал уже другой адвокат. Общаться с журналистами LB.ua до вынесения приговора Евгению, юрист отказалась, переживая, что привлечение внимания журналистов к делу может повлиять на судебный процесс.
- Одному бороться очень сложно. Куда мы только не обращались! Были в Департаменте полиции, но нам нигде не дают ответы. А мы просто хотим знать, что нам делать дальше? Куда еще обращаться? К президенту?
После первого судебного заседания по делу Евгения в его камере повесился парень из Луганской области. Он, как и его сокамерники, ждал приговора по «228-й».
- Одному бороться очень сложно. Куда мы только не обращались! Были в Департаменте полиции, но нам нигде не дают ответы. А мы просто хотим знать, что нам делать дальше? Куда еще обращаться? К президенту?
После первого судебного заседания по делу Евгения в его камере повесился парень из Луганской области. Он, как и его сокамерники, ждал приговора по «228-й».
Эксперт по наркополитике Павел Скала уверен, что украинцы не могли не догадываться о том, чем им придется заниматься в другой стране: «Использовать втемную человека можно один раз. Когда речь идет о работе курьера, проводится предварительный инструктаж. Часто человек уже знает, что нанимается на нелегальную работу. Так или иначе, любой нелегальный бизнес имеет отношение к торговле людьми, а потому важно, чтобы в этом разбирались правозащитники».
Правозащитникам известен только один случай побега из России. Семья (муж, жена и дочь) поехали на заработки. Женщина, заподозрив неладное, выбросила телефон и вернулась в Украину. Ее мужа и дочь задержали. О том, что случилось, не знают даже ближайшие родственники. С журналистами бежавшая встречаться отказывается - не чувствует себя в безопасности. Говорит, что ей постоянно поступают подозрительные звонки: люди представляются правоохранителями, но украинский следователь не может ответить, есть ли в его департаменте сотрудники с такой фамилией:
Правозащитникам известен только один случай побега из России. Семья (муж, жена и дочь) поехали на заработки. Женщина, заподозрив неладное, выбросила телефон и вернулась в Украину. Ее мужа и дочь задержали. О том, что случилось, не знают даже ближайшие родственники. С журналистами бежавшая встречаться отказывается - не чувствует себя в безопасности. Говорит, что ей постоянно поступают подозрительные звонки: люди представляются правоохранителями, но украинский следователь не может ответить, есть ли в его департаменте сотрудники с такой фамилией:
“
Я понимаю, что если что-то со мной произойдет, бежать некуда, никто спасать не будет. Я не прошу дать мне охрану, я лишь хочу понимать, в какой ситуации я нахожусь? Стоит ли мне ходить и оглядываться? Дайте мне это понять! Объясните! Мне советовали написать заявление о том, что если мне что-то подбросят, это будет провокация. Но меня могут и прибить. А у меня в России два человека. И мне им нужно помогать. Мне их оттуда вытягивать нужно».
12 декабря 2016 года, во время пресс-конференции, и.о. главы Национальной полиции Украины Вадим Троян рассказал, что в ходе спецоперации «была задержана преступная группировка, которая занималась вербовкой людей для работы на территории России». По его словам, в нее входило 4 организатора и несколько вербовщиков, которые «нанимали IT-сервисы, адвокатские службы, имели службу по решению вопросов с правоохранительными органами, call-центр, маркетинговый отдел (занимались распространением рекламы в автобусах, троллейбусах, на сайтах)».
Задержание подозреваемых в организации сети торговли людьми / Фото: mvs.gov.ua
Правоохранители сообщили, что организаторы группировки были задержаны в Днепре, им грозит от 8 до 15 лет лишения свободы. Тогда же советник министра внутренних дел Антон Геращенко заявил, что «умысел преступной группировки, корни которой в России, был в том, чтобы сдавать граждан правоохранительным органам РФ для того, чтобы они делали статистику для борьбы с наркотиками» и назвал число пострадавших от их деятельности: 400. Но интерес правозащитников вызвала озвученная политиком информация о том, что «одним из пособников группировки был сотрудник службы госохраны, который проверял через базу данных молодых людей, которых нанимали на работу, обеспечивал прохождение их через полиграф».
Координатор Медийной инициативы по правам человека Мария Томак обратилась в Управление государственной охраны Украины с запросом о проведении проверки по факту возможной причастности их сотрудника к преступной группировке. Валерий Гелетей ответил, что Антон Геращенко говорил о "сотруднике Управления государственной службы охраны», а не Управлении государственной охраны Украины, назвав информацию правозащитницы «непроверенной» (ответ есть в распоряжении LB.ua). С аналогичным запросом Медийная инициатива за права человека обратилась в Полицию охраны, подразделение Национальной полиции. Там Марии Томак сообщили, что: "В Департаменте полиции охраны отсутствует информация о возможной причастности сотрудников к деятельности организованных преступных групп... служебные проверки не проводились" (ответ также есть в распоряжении LB.ua).
Ответ Антона Геращенко журналисту LB.ua
В ответе на запрос LB.ua от 12 января Антон Геращенко уточнил, что речь шла о «начальнике инспекции по личному составу Управления государственной охраны Украины», который в данный момент «имеет процессуальный статус свидетеля».
Трое из задержанных в декабре находятся под стражей, один — под домашним арестом.
Правозащитники считают, что признательные показания задержанных по подозрению в торговле людьми ускорят освобождение украинцев. Они же сомневаются в том, что четыре человека смогли организовать столь масштабный канал по отправке людей в Россию.
Трое из задержанных в декабре находятся под стражей, один — под домашним арестом.
Правозащитники считают, что признательные показания задержанных по подозрению в торговле людьми ускорят освобождение украинцев. Они же сомневаются в том, что четыре человека смогли организовать столь масштабный канал по отправке людей в Россию.
«Что в Украине, что в России, наркобизнес как контролировался, так и контролируется правоохранительными органами. Было заявлено, что схема торговли людьми закрыта, но до тех пор, пока наркобизнес будет прибыльным, это будет длиться», - считает Павел Скала.
Люди из списка Екатерины Оноприенко стали клиентами правозащитника Дмитрия Мазурка и Украинского Хельсинского союза. Именно они будут пытаться юридически доказать, что задержанные в России граждане Украины - жертвы торговли людьми.
Дмитрий объясняет, что согласно международному законодательству, торговля людьми не всегда выглядит как прямая продажа человека для работы или, допустим, принудительная переправка за границу:
Дмитрий объясняет, что согласно международному законодательству, торговля людьми не всегда выглядит как прямая продажа человека для работы или, допустим, принудительная переправка за границу:
“
Согласие человека на совершение преступления не является решающим моментом. Невозможность прекратить и отказаться - вот доказательство принуждения. Кто-то скажет, мол, сами виноваты. С одной стороны, поехать на заработки в Россию во время войны, действительно, спорное решение. Но это – личное дело каждого. Возможно, некоторые и догадывались, что будут торговать наркотиками, а когда приезжали в Россию, оказывалось, что они полностью подконтрольны преступникам. Их документы копировали, им выдумали долги. Но это была всего лишь уловка: как только преступники узнавали, что люди хотят вернуться, на следующий день их сдавали местной полиции. В общем-то, вот это и позволяет квалифицировать дело как торговлю людьми.
Советы от правозащитников украинским гражданам, которые попали в ситуации, связаные с торговлей людьми
Такое положение действительно есть в Протоколе о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, дополняющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности. Только в Украине до сих пор не было прецедента признания торговли людьми подобного масштаба.
Дмитрий просит всех задержанных заявлять о том, что они пострадали от торговли людьми в каждой инстанции в России: «Поверит этому государство или нет – их дело, но других инструментов нет. Факт обязаны расследовать. Иначе это прямое нарушение Конвенции».
С украинской стороны важной задачей остается отделить действительно пострадавших от тех, кто целенаправленно уехал в Россию заниматься наркоторговлей и теперь пытается избежать наказания. Принуждение к работе должно подтвердиться в результате следствия, но, по словам Дмитрия, доказательств не так много: общение с работодателями происходило наедине или в телефонном режиме, когда родственникам звонили с угрозами, это не было никак зафиксировано.
Дмитрий просит всех задержанных заявлять о том, что они пострадали от торговли людьми в каждой инстанции в России: «Поверит этому государство или нет – их дело, но других инструментов нет. Факт обязаны расследовать. Иначе это прямое нарушение Конвенции».
С украинской стороны важной задачей остается отделить действительно пострадавших от тех, кто целенаправленно уехал в Россию заниматься наркоторговлей и теперь пытается избежать наказания. Принуждение к работе должно подтвердиться в результате следствия, но, по словам Дмитрия, доказательств не так много: общение с работодателями происходило наедине или в телефонном режиме, когда родственникам звонили с угрозами, это не было никак зафиксировано.
«После массовых обращений пострадавших к Марии Томак, полиция взяла с нас обещание, что мы не будем придавать ситуацию огласке, дабы они провели оперативную работу по задержанию преступников. Потому наибольшие шансы на получение статуса жертвы есть у тех людей, которых завербовали за то время, пока шла слежка за организаторами», - рассказывает юрист.
Хельсинский союз и его юристы не поддерживают контакт с адвокатами украинцев в России: только трое из них смогли передать документы по делу: «Мы видим, что их работа неэффективна. И у нас к ним много вопросов. Мы очень рассчитываем на наших российских коллег, правозащитников, но я не уверен, что такой массив дел хотя бы кому-то под силу выгрести. Да и от адвоката в этих делах мало что зависит. Это выглядит как, грубо говоря, заранее разработанный план, который не предполагает, что людей выпустят. Вот что меня пугает. Ни один из адвокатов и никакое из действий не просто не было эффективным, но даже не было принято следователем к сведению. Получается, люди остаются наедине со своей проблемой».
Чтобы украинцев отпустили из российских тюрем, нужно, чтобы Россия признала их жертвами торговли и назвала тех, от чьих действий они пострадали. Но, по словам Дмитрия Мазурка, российские власти не хотят даже принимать заявления о торговле людьми от задержанных. Потому более реальным юристам кажется способ перевести осужденных по 228-й статье для отбывания наказания в Украину: «За это время, мы рассчитываем, что наше следствие подтянется, и мы сможем из статуса обычных преступников перевести их в статус жертв торговли людьми. Когда это произойдет, они получат свободу», - говорит Мазурок, и добавляет: «Чуда не случится, процесс будет долгим».
Хельсинский союз и его юристы не поддерживают контакт с адвокатами украинцев в России: только трое из них смогли передать документы по делу: «Мы видим, что их работа неэффективна. И у нас к ним много вопросов. Мы очень рассчитываем на наших российских коллег, правозащитников, но я не уверен, что такой массив дел хотя бы кому-то под силу выгрести. Да и от адвоката в этих делах мало что зависит. Это выглядит как, грубо говоря, заранее разработанный план, который не предполагает, что людей выпустят. Вот что меня пугает. Ни один из адвокатов и никакое из действий не просто не было эффективным, но даже не было принято следователем к сведению. Получается, люди остаются наедине со своей проблемой».
Чтобы украинцев отпустили из российских тюрем, нужно, чтобы Россия признала их жертвами торговли и назвала тех, от чьих действий они пострадали. Но, по словам Дмитрия Мазурка, российские власти не хотят даже принимать заявления о торговле людьми от задержанных. Потому более реальным юристам кажется способ перевести осужденных по 228-й статье для отбывания наказания в Украину: «За это время, мы рассчитываем, что наше следствие подтянется, и мы сможем из статуса обычных преступников перевести их в статус жертв торговли людьми. Когда это произойдет, они получат свободу», - говорит Мазурок, и добавляет: «Чуда не случится, процесс будет долгим».
